Прочтение

«At one time he thought he could find a cure for his ailment in books...»

Сам по себе он был Никто. За лицом (не схожим с другими даже на скверных портретах эпохи) и несчётными, призрачными, бессвязными словами крылся лишь холод, сон, снящийся никому. Помимо воли он уже наловчился представлять из себя кого-то, дабы не выдать, что он - Никто. Никто на свете не бывал столькими людьми, как этот человек, сумевший, подобно египетскому Протею, исчерпать все образы реальности. Порой, в закоулках того или иного сюжета, он оставлял роковое признание, уверенный, что его не обнаружат.